lady_gavrosh

Дина (сквозь слёзы):
Дедуля… ой, Улисс… ой, ваша милость…
Лирник (гладит её руку):
Дитя, ты будешь доброй королевой,
Сердца и нравы подданных смягчая.
Я сына оставляю на тебя
И Титуса: пока вы рядом с ним,
Душа моя за вас спокойна будет.
Меня с Клотильдой рядом положите –
Надгробная плита уже готова…
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Шут (кричит из-за спин):
Пройти мне дайте! Вот улика, Титус!
Ты прав, его укрыли на стропилах
В углу темнейшем; еле отыскал!
Проталкивается вперёд и с грохотом сгружает на землю кожаный короб сивиллы. Шут одет в охотничий костюм Гордии с беретом, на лице – плохо смытые следы сажи.
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Пытается подойти к брату, но на пути оказывается Титус.
Титус (ровным голосом):
Принцесса, что у вас в руке зажато?
Иппокрита:
С дороги отойди, проклятый мавр!
Чтоб гарпии твою сожрали печень!
Куда ни ступишь, ты всегда препона!
Иди, попробуй добела отмыться!
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Борей:
СТОЯТЬ НА МЕСТЕ!!!..
Все застывают в неоконченных позах. Шум прибоя стихает. Гробовая тишина.
…Видимо, пора
Расставить точки в некоторых буквах.
Никто и пальцем никого не тронет.
(Быстрыми шагами подходит и забирает у Иппокриты корону.)
Она заклята Мерлином самим
И на челе любого самозванца
Тотчас же раскалится докрасна.
Не так ли, Титус?
Титус:
Так.
Дина:
Борей, не надо!
Борей:
Родная, время истины пришло.
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Сцена освещается. На ней – всё, как описывала Дина: трон на ступеньках под балдахином, алтарь с короной, стражники, придворные и жрецы. Труппа Борея сбилась в кучку у левой кулисы, Титус стоит у правой кулисы.
Пантомима коронации. Дина всё время нашёптывает Лирнику на ухо, рассказывая о происходящем. С колосников сыплются лепестки роз.
Подходя к трону, Гордия внезапно пошатывается и опускается на ступеньку. Тревожные возгласы среди придворных. Титус и стражники бросаются помочь королеве, но Иппокрита оказывается возле неё первой.
Все прочь! Всем отойти! Моя сестра
Сейчас опомнится; избыток чувств
Привёл её к сознанья помраченью…
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Входит Иппокрита, сопровождаемая фрейлинами. На голове у неё траурная мантилья, на поясе – пяльцы с неоконченной вышивкой и бисерная сумочка для швейных принадлежностей. Освещение сцены гаснет, в круге света только принцесса.
Иппокрита:
Что ж, три фигуры сброшены с доски.
Игра идёт – чем дальше, тем азартней.
Галопом скачет сердце в предвкушеньи
Последнего, победного барьера!
Никто сейчас меня не остановит –
Кого, чего теперь бояться мне?
Что мёртвая рука из-под земли
Протянется и схватит за лодыжку?
Я в призраков не верила и в детстве,
А уж теперь…
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Сцена погружается в темноту. Слышны звуки колёсной лиры. На авансцену выходит вся труппа Борея. Адаманта одета гитаной и в такт шагам пощёлкивает кастаньетами, Дина ведёт Лирника в войлочной шляпе с обвислыми полями и с лирой на ремне через плечо. Кармелот держит в руках и рассматривает пожелтевший и рваный лист с расплывшимися буквами.
Кармелот:
Я тут афишу со стены содрал.
В ней тыщу золотых сулят тому,
Кто короля найдёт живым иль мёртвым.
Кому-то повезёт разбогатеть!..
Урсула:
Что ж, помечтай. Теперь лишь боги знают,
Какие червяки его глодают.
Кармелот (разочарованно, сворачивая афишу):
Да, на костях нет царского клейма,
А червю ни к чему все деньги мира.
Вот так и будут эти золотые
Без всякой пользы отягчать казну…
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Шут:
О, я попал как раз куда хотел!
Титус (хладнокровно):
Впервые вижу чёрта своеочно.
Принцесса, опустите канделябр.
А ты, мой друг, хоть чем-нибудь прикройся
И объясни, зачем ты взял привычку
По трубам лазать, словно Зимний Дед?
Какие ты подарки приготовил?
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Верхняя часть сцены погружается в темноту, освещается нижняя. Покои Гордии. Принцесса, уже одетая для коронации, сидит возле холодного камина. Титус стоит, облокотившись на каминную полку. Рядом – небольшой столик с гобеленовой скатертью и канделябром на полдюжины свечей.
Гордия:
Я отвратительна сама себе.
Как я могла так страшно обмануться?
Как я могла ничтожеству поверить?
Имею ли я право на корону,
Иль лучше сразу в монастырь уйти,
Как было мне предсказано сивиллой?
Титус:
Принцесса, бичеваться бесполезно.
Что сделано, то сделано, увы.
Хоть вы насквозь себе проешьте печень –
Минувшего и боги не исправят.
Сейчас вам надлежит смотреть вперёд,
Куда вас долг наследницы зовёт…
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )

Нижняя часть сцены погружается в темноту. Освещается пространство под колосниками: серая черепичная крыша с каминными трубами и слуховыми окошками, примыкающая к круглой башне. Возле одной из труб сидят Шут и Трубочист. На выступе трубы – оплетённая бутыль и остатки закуски.
Шут:
Я отродясь так высоко не лазил!
Посмотришь вниз – и люди словно мухи;
Посмотришь вверх – нет края небесам!
Наверное, вот так взирают боги
На суету толпы ничтожных смертных…
(Прикладывается к бутыли; затем, утерев губы, передаёт её Трубочисту)
…Но я бы всю амброзию Олимпа
Не променял на славное вино!..
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )
( Read more...Collapse )